Исследователь пропаганды Питер Померанцев: "Сейчас весь мир находится в 90-х"
В современном мире пропаганда играет огромную роль в медиа, соцсетях, да и вообще в повседневной жизни каждого человека. Это явление настолько проникло в нашу жизнь, что порой бывает трудно отличить правду от дезинформации. В ловушку манипуляции может попасть каждый. Уроки истории, современные технологии и банальный факт-чекинг помогают этому противостоять. Питер Померанцев — британский писатель, журналист и эксперт в области медиа. Изучению пропаганды он посвятил свою жизнь и несколько книг. В Кишинев он приехал не только, чтобы поделиться своим опытом, но и узнать больше о воздействии пропаганды на современную Молдову.
В театре Лучафэрул солд-аут. На встречу с Питером Померанцевым зарегистрировалось больше людей, чем может вместить зал. За последние несколько лет в Молдове понятие "гибридная информационная война" стало уже неотъемлемой частью жизни общества. У людей есть потребность понять ее истоки.
"Если мы говорим про наши дни, то о гибридной войне много говорится, в особенности сейчас сложная ситуация с Приднестровьем. Меня беспокоит эта тема, я еще не чувствовал на себе каких-то последствий от этого, но я наблюдаю напряжение в обществе", — говорит Александру Борш.
Питер Померанцев — один из главных современных экспертов по пропаганде. Он родился в семье диссидентов в Киеве. Из-за преследования КГБ в младенчестве переехал с родителями в Великобританию. Его отец Игорь Померанцев — известный поэт и радиоведущий. За свою карьеру Питер работал в различных СМИ, создавал документальные фильмы и телепрограммы. В нулевых работал в России с крупнейшими телеканалами. Этот опыт стал основой для его понимания методов российской пропаганды. Сегодня Питер Померанцев анализирует современные информационные войны, методы и влияние медиа. Его внимание привлек опыт противостояния кремлевской пропаганде Молдовы и Румынии.
"Я приехал учиться опыту молдавских журналистов, властей, культурных деятелей, потому что я считаю, что здесь больше всего опыта в этом плане. Мне кажется, Украина, Молдова, разные страны на Балканах больше всего и разбираются в этой теме, потому что им приходится бороться каждый день, путём проб и ошибок. Я думаю, что вы должны меня учить, я точно не могу вас учить. Есть какой-то исторический опыт, который я могу принести. У меня последняя книга про опыт борьбы с нацистской пропагандой. Я не говорю, что российская и нацистская пропаганда — это то же самое. Это совершенно разные разновидности авторитарной пропаганды. И главный опыт — то, что нужно лучше понимать людей. Это такое соревнование, кто лучше понимает страхи, комплексы, надежды людей, в этом случае избирателей, и кто активнее всего с этим работает. Самая большая ошибка — это, когда мы читаем лекции про демократию, про правду, про высокие ценности. Это только убеждает тех людей, с которыми мы уже соглашаемся. А нужно копаться в лаборатории часто очень неприятных чувств тех людей, которые чувствуют привязанность к этой пропаганде".
Последняя книга Питера Померанцева — "Как победить в информационной войне" — про английского пропагандиста Сефтона Делмера, который во время Второй мировой войны занимался "черной пропагандой" на немецком языке под видом яростного сторонника нацизма, доводя идею до абсурда. Автор напрямую проводит параллели с современностью и предлагает использовать метод против российской пропагандистской машины.
"Тезис моего героя, который долго изучал нацистскую пропаганду, после того, как он увидел, как люди реагируют на Гитлера, он понимает, что людям нравится, что эти лидеры — великие эгоисты и полны мести и ненависти, потому что дают им шанс тоже быть великими эгоистами, артикулировать свою ненависть и злость. Это не боготворение умного и красивого Аполлона, как Обама или Линкольн. Перед тобой — тупой самовлюбленный человек, который дает тебе шанс тоже быть таким. Термин у социологов есть — смесь идентичности и нарциссизма, что твоя страна не только хорошая, но и лучше других. Когда подталкиваешь людей на мысли про это, у них сразу взлетает поддержка войны. Когда нет этих вопросов, она — падает. Я грубо описываю сложный процесс, который мои коллеги мучали год. Это более научное доказательство того, что не всегда было очевидно. Нужда идентичности, роли, нужда чувства своей важности и какого-то смысла в жизни побеждает все. Даже внутри России", — говорит Питер Померанцев.
Исследования Померанцева помогают читателям и зрителям лучше понимать влияние информационных войн на современное общество.
"Авторитарные правительства часто очень хороши в информационной войне. Они работают над нарративами очень сознательно и мощно, в то время как демократии вкладывают гораздо меньше усилий в завоевание этого информационного поля, и я надеюсь, что мы, те, кто поддерживает демократию и права человека, будем более креативны и более искусны в продвижении ценностей. Мы верим и не позволим Кремлю победить в войне, которая ведется сегодня за наши умы и сердца в Республике Молдова", — говорит организатор Паула Еризану.
Писатель убежден, чтобы справляться с современными вызовами журналистика должна меняться. А идея объективности — это эталон для борьбы с разными формами пропаганды. Важно достучаться до аудитории, вызвать у нее доверие. И для этого необходимы новые подходы.
"Ужас или ирония истории в том, что сейчас весь мир находится в 90-х: полный хаос, правила разрушены, нормы разрушены, слова ничего не стоят, все старые идеологии рухнули, старые идентичности рухнули. И на этом поле работает провокация, разные формы популизма, соблазн стильной руки, почти что мафиозная форма договоренностей между силами. Мы сейчас теперь находимся в Кишиневе 90-х. В этом плане Кишинев уже вырос из Кишинева 90-х. Конечно, мы опережаем тут историю. Все, что я могу сказать про Америку, Англию, там, где тоже есть не просто островки недоверия, а целые планеты недоверия к классическим СМИ, нужно задавать себе вопрос, откуда идет доверие. Доверие начинается в тот момент, когда мы вместе что-то делаем. В контексте, где больше нет доверия, объективная форма журналистики, голос бога из Би-би-си или откуда-то говорит объективную правду, уже не сработает. Эта модель доверия уже не сработает, такая церковная, старо-церковная в каком-то смысле. Работает работа со зрителем на равных, почти как социальная услуга. Есть сейчас целое движение Engagement Journalism в Америке, где главная идея слушать, понимать своих слушателей, своих зрителей, от них получать идеи, на какие истории нужно фокусироваться. Не ты придумываешь редакционную политику, а вместе с ними пишешь. Очень много разных ходов, как строить это взаимоотношение. Главное, чтобы люди чувствовали, что вы почти как социальная услуга, что без вас им сложно жить и что вы им помогаете. Тогда будет доверие. Но для этого нужно очень радикально отойти от старой модели журналистики. Это не значит, что старая модель должна умереть. У нее тоже есть свое место. Нужны Рейтерс или Би-би-си, которые сверхобъективно, аккуратно, со стандартами дают информацию. Но чтобы дойти до этой вершины, нужно сперва выстроить отношения", — отмечает Питер Померанцев.
